— И ты, конечно, сказал: давайте, девочки, собирайтесь! Нам с вами веселее будет! — не заставил себя ждать Гога.

— А что я мог, если она говорит, что ни разу не видела настоящую тайгу...

— Вот-вот, а еще твердишь, что москвичка тебе не нравится!— продолжал недовольно Судаков.

Джамиль очень обрадовался: Тамара проведет с ними завтра весь день. Он обязательно будет носить ее корзинку, наберет ей самой крупной, спелой ягоды. А она будет петь и собирать цветы. В эту пору в тайге еще встречаются, на сопках, саранки — оранжево-веснушчатые цветы. Почему-то кажется, что этот цветок может сам поведать о себе иод печальную музыку, рассказать, почему он такой красивый и совсем не имеет аромата. С тех пор, как Джамиль узнал; что Тамара любит цветы; он стал к ним присматриваться и сам разглядел необыкновенную прелесть природы. Он обязательно научит Тамару, как правильно выкапывать клубни саранок. И обязательно угостит ее дольчатыми, как чеснок, чуть сладковатыми, напоминающими

брюкву, клубнями этого цветка. Он-то, как и вся тайшетская ребятня, любит их есть, а вот понравятся ли они ей? А почему бы и нет! Ведь ему же нравится все, что любит она... А потом он обязательно должен сделать что-то особенное, чтобы привлечь ее внимание. Ведь Коля Тоже может понравиться ей, он может тоже ей ягоды собирать, ведь помог же он набрать воды, корзину тоже может носить, а цветы может такие ей собрать, что только ахнешь. А потом он тоже заметил, хотя и не сказал ничего, как Гога, что Тамара Коле нравится. И Джамилю до боли стало обидно за себя и боязно: а что, если его друг понравится москвичке больше? Джамиль чуть не высказал вслух свою сокровенную тайну. Ему казалось, что друзья догадываются обо всем. Он почувствовал, что щеки запылали. И тут он представил, как из малинника вылезает медведь и, разинув пасть, идет на Тамару. Вот тут-то он и покажет себя! Девочка, увидев косолапого, закричит от страха. А он опередит всех и, стуча палкой о пустое ведро, пойдет навстречу властелину тайги...

— Куда ты? Вернись!—закричит Тамара и упадет в обморок. А Джамиль запустит ведром вслед убегающему медведю, подойдет к Тамаре, возьмет ее на руки и понесет до самого дома. Коля с Гогой обязательно захотят помочь, а он никому не доверит ее. И болтушка Нюра побежит рядом, будет причитать до самого дома: «Что же это случилось с тобой, Тамарочка? Какая же ты счастливая, что у тебя такой смелый друг!»

Джамиль смутился и выпалил:

-— Нет, девочки с нами не пойдут за малиной!

— И я так же думаю,— подал голос Гога.

— Ты что, забыл, как в прошлом году в тех местах медведь задрал тетку? Она и отошла всего шагов на сорок от всех... Да и мы встретили там, помнишь? Молодого. Хорошо, гурьбой держались и так забили в ведра, что чуть сами не оглохли. А девчонки могут испугаться до смерти...

— Да, это верно,— согласился Коля.— Но уж больно она просилась... Говорит, ни разу еще не видела настоящую тайгу...

— Она девчонка, она может проситься,— снова подал голос Гога.— Мест наших не знает. Думает, это парк

московский... Там деревья, и в тайге тоже... Смехота...— Гога отставил в сторону ведро, выпрямился и обратился к Соколову:— Ты помнишь, в прошлом году их класс ходил в тайгу, на Тайшетку? Так она нарвала целый сноп огоньков и черемухи... Ее спрашивают: а зачем столько цветов? Она прижала их к себе и говорит: «А вдруг больше цветов не найдем». Вот смеху-то было! В тайге цветов не найдет!

— А чего смешного?— спросил Джамиль.— Вот ты бы приехал в Москву, наверно, не так бы смешил людей.

— Скоро вы там по домам разойдетесь?—приоткрыв окно, спросила тетушка Шамшура.— Собираетесь вставать рано, а сами все копаетесь, горе-ягодники.

— Мы сейчас, мама, мигом,— ответил Джамиль.

— Мигом-мигом, а уже час крутитесь возле своих ведер. Можно подумать, что на неделю собираетесь. Джамиль, за коровой сходи. Миня стадо пригнал, а нашей Пеструхи чего-то нет.

— Ладно.

Друзья еще раз проверили, все ли необходимое приготовлено: два топорика, спички, котелок, самодельные охотничьи ножи, похожие на маленькие турецкие сабли, соль, моток шпагата. Ведра поставили в сенях.

— Завтра в шесть я зайду за вами,— сказал Коля и побежал.— Мне ведь надо еще дровишек березовых наколоть, да воды натаскать. Мать решила завтра стирку устроить, а золы для щелока нет.

— Ну, давай, беги! Я сейчас тоже пойду за Пеструхой,— сказал Джамиль.

— Я с тобой,— грустно сказал Гога.— Дома бабушка ни мне, ни маме житья не дает. Антихристы говорит, родную кровь мою загубили,— уж какой раз рассказывал Гога.— Она каждый день одно и то же: «Всех бы вас под корень извести. Он один вас обоих стоит». Потом плакать начинает, обнимает меня и приговаривает: «Вот ведь как похож на моего Проню. И глаза его — голубые, и в костях— нашей породы...» Надоело мне. И ее жаль в такие минуты, и обида берет, когда она нас поносит, а сказать ничего не могу...