отсчитывать сдачу. Считала долго, скрупулезно, не забывая дергать на остановках за веревочку. По её звонку трамвай трогался. Наконец кондукторша подала Джамилю цклую кучу трошек и рублевок да еще мелочи, потом оторзала маленький билетик.

- Спасибо, тетя,--сказал Джамиль удивленной

кондукторше. — Далеко ли до Площади Борьбы?

Отвернувшись к окну, паренек незаметно взглянул на билет и чуть не расхохотался: на тонкой, неровно оторванной серой бумажке линялой коричневой краской было вписнуто «цена билета 30 коп.»

Ехали довольно долго. Трамвай петлял по пустынным, плохо освещенным улицам, трезвонил на перекрестках. Хотя он был уже почти пуст, кондукторша все равно монотонно объявляла остановки. Наконец она сказала своему единственному пассажиру:

- Вот и приехали. Твой институт,— опытный глаз ее безошибочно определял будущих студентов. Джамиль вышел из трамвая и направился к пятиэтажному дому с большущими окнами. Створки огромных железных ворот были связаны цепью. Сибиряк несмело толкнул их и пролез в образовавшуюся щель. Темный,

густо засаженный деревьями институтский двор встретил его молчаливо, таинственно. Джамиль направился к подъезду, освещаемому тусклой лампочкой, так громко забилось сердце, что даже стук подков по асфальту не мог заглушить его. Вдруг тяжелая дверь мягко открылась и, как в доброй и красивой сказке, появилась расстроенная Тамара Крыжанова. Вслед за ней шла девушка в зеленом платье и говорила быстро-быстро, глотая окончания слое:

—- Не расстраивайся, значит не приехал. А может, Нюра твоя номер поезда перепутала. Сказали же, что вызов ему послан. Не сегодня, так завтра. Никуда он не денется...

— Та-ма-ра!—почти прошептал Джамиль и шагнул навстречу.— Здравствуй... Ты почему здесь?

— Джамиль! Ты? Валя! Валя! Вот он!—обернулась Крыжанова к подруге. Каким поездом? Почему так поздно? Почему сам не дал телеграмму? Как доехал?

Джамиль поставил на асфальт чемодан, который иг без любопытства разглядывала Валя, и, счастливо улы баясьу сказал:

— Погоди-погоди, не все сразу. Начнем по порядку.

Как он смешно говорит...— шепнула Валя подруге.—

Окает, будто поет. Да и весь какой-то чудной...

Тамара обиделась, но виду не подала.