"Беда"


Страница 26

Тайфун встретил Джамиля настороженно.

— Бя-яшенька, Тайфун,— подозвал мальчишка и показал хлеб. Тайфун приближался маленькими шажками. Было слышно, как перестукивают раздвоенные, похожие на кончики отрубленных рогов, копыта.

«Что привязался этот маленький человек? Не кричит, как все,говорит тихо и oт рук его пахнет вкусно хлебом, даже бока подводит, так хочется попробовать. А где же этот старичок, который целыми днями возле лошадей возится и всегда добр к нему?»

Тайфун подошел к изгороди, просунул морду меж жердей, потянулся упругим языком за хлебом. Рога стукнули по жердям. Глаза говорили: «Обмани, только, мальчишка! Не сдобровать тогда!»

Джамиль отломил кусок хлеба и положил на язык Тайфуну. Козел отдернул голову и начал неторопливо жевать.

Джамиль быстро скормил хлеб. Напоследок успел провести ладонью по жесткому загривку,

В школе все знали теперь, что Джамиль подружился с Тайфуном — свободно входит к нему в загон, кормит

его с рук, расчесывает скребком свалявшуюся шерсть, Многие ребята открыто завидовали и просились на конный двор посмотреть, как Тайфун встретит своего друга,

Спросив позволения у деда Кузи, Джамиль привел целую ватагу. Услышав галдеж, Тайфун насторожился.

Не шумите, он злится,— указал на Тайфуна Джамиль и, достав из клеенчатой школьной сумки хлеб, вошел и загон.

Тайфун встретил своего друга сдержанно, как бы считая, что ему непристойно при всех проявлять свои чувства. Он только потерся боком о колени Джамиля и на миг прикрыл жесткими ресницами глаза.

--Глядите-ка! Что твоя кошка!—удивились ребята.

Этот шум снова заставил насторожиться Тайфуна.

--А прокатиться все равно не прокатишься.— поддразнил Гога, с завистью глядевший на товарища.

--"Была не была, попробую!" — решил Джамиль и перебросил через изгородь сумку:

--Держите!

--Нe надо --сбросит! Забодает! — заговорили ребята.

--Трусишь, трусишь! — визжал Гога. Он бегал среди ребят что-то нашептывал им.

Никто не понял толком, как все произошло. Только увидели ребята, как Джамиль забросил ногу на спину козла и в тот же миг он взлетел над рогами Тайфуна и упал в угол на скученный навоз. Разъяренный козел метнулся на свою жертву, посмевшую так оскорбительно поступить с ним.

 
Страница 27

--Дедушка Кузя! Дедушка! Тайфун забодал Джамиля! Каково же было удивление старика, когда он прибежал и увидел притихших ребят, а в загоне, возле оторопело сидевшего Джамиля, стоял с опущенной головой Тайфун и чуть-чуть поигрывал хвостиком.

--Фу, напугал, Судаков, ты меня. Я уж думал: мой юнга и вправду попал в шторм. Оказывается, все в порядке, упрекнул добродушно Гогу конюх.

- Это он подначивал: «Трус, трус!»,—.наперебой говорили ребята.

Старый конюх спрятал в усы улыбку и вернулся к прерванной работе, фальшиво напевая «На сопках Маньчжурии». Он сейчас понял окончательно, что Тайфун приобрел; друга, а «юнга» его совершил в своей жизни сознательный смелый шаг.

ЦЕНА КУСКА МЫЛА

Август наступил как-то неожиданно. Тайшетцы даже не заготовили вовремя березовых веников. Не до этого было людям, Война, мобилизация, проводы заслонили собою все будние заботы. И только в середине августа жители как бы вспомнили вдруг, что приближается осень — ночами стали показывать белую бороду заморозки. 

Первым привез на Тодике большой воз березовых веток дед Кузя. Он незлобиво ворчал на разыгравшегося коня, который пытался грызть торчавшие, как рога, концы оглобель.

— Балуй, балуй у меня, шельма!

Тодик мотал головой, хлестал бока красивым белым хвостом, У дома Шамилевых дед Кузя остановил лошадь и крикнул:

— Тетушка Шамшура! Березки на веники привез...

Убиравшаяся во дворе мать Джамиля откликнулась:

— Слышу, слышу, дедушка. Иду...

Дед Кузя сбросил на землю почти половину воза березовых веток.

— Куда же столько! Самому ничего не осталось,— всплеснула руками тетушка Шамшура,

— Половину степановой Груне дашь. А то с мальцами ей, поди, недосуг. Мне хватит и этого. Не хватит — могу еще съездить. Правда, запоздал уже. Видишь, сережки навесила какие?— старый конюх помял пальцами похожие на пожелтевшие стручки гороха осенние украшения березы.—А листья—что твоя крапива. Нет в них уже летнего духа. Надо б в июне... Будь проклята война!.. Гизар и Марат пишут?

— Пишут..-.

— Э-э, милый, и мне отсыпь! — засеменила к Еозу Гогина бабушка:—Соседи говорят, твои веники, как божья рука, мягкие. Недуг снимают,

-— Пронька наделает, Чай, не ангел. Морда-то вон какая... Но-о, Тодик!— сердито стегнул конюх ременными вожжами лоснящиеся бока лошади, даже не посмотрев в сторону спешившей к нему Судаковой.

 
Страница 28

деду Кузе Гогина бабушка.— Мой Проня — хворый! Нутром слаб!

Это, пожалуй было бы одно из значительнейших событий за последние дни на Первой Зеленой улице, если бы через два дня не случилось происшествие с Джамилем.

Вот уже две недели у соседей живут эвакуированные москвичи........-три женщины, черноглазая девочка лет четырнадцати, голубоглазый мальчик, с ревом убегавший во двор при виде коров на улице.

--Джамиль, пошли к москвичам,— перелезая через заплот крикнул Гога.

--А что я там не видел!—ответил Джамиль, продолжим колоть дрова.

--Они ведро утопили. Вытащить не могут,— объяснил Гога.- Пошли. Они же городские.

--Вытащу, а поможешь мне?—спросил Джамиль.

--Ладно, -- нехотя выдавил Гога.

Джамиль вошел в избу и вскоре появился в белой футболке с голубым воротником, которую он надевал только и праздничные дни.

--Тю, что это ты так нарядился?—удивился Гога.

--Та грязная больно,— не особенно твердо ответил Джамиль.

Когда ребята вошли во двор, красивая женщина в туфлях на высоченных каблуках, улыбаясь, сказала:

— Нот мужчины нам сейчас и помогут.

— Здравствуйте,— несмело поздоровался Джамиль, с любопытством разглядывая москвичей...

--Он сейчас мигом достанет,— указал на Джамиля Гога .-- Он на улице, читай, во все колодцы лазил.— Гога чувствовал себя среди этих людей свободно.

«Хвастун»,— подумал Джамиль и спросил:

— «Кошка» где?

— Там,— указала красивая женщина на колодец.

--Зацепилась, видно, за что-то,--- сказала другая.

Джамиль наклонился над срубом. Колодец холодно взглянул на него иссиня-темным глазом. Упала щепка, и колодец будто прикрыл веки—стало темно, исчез глаз необыкновенной синевы.

Джамиль подергал цепь — ведра не было; из стороны и сторону поводил веревкой, пытаясь освободить «кошку».

— Надо спускаться. Иначе ничего не выйдет,— заключил он.

— А кто же? Ведь глубоко,— голос красивой женщины дрогнул.

Гога быстро отошел от колодца...

Джамиль сделал петлю на конце цепи, как на гигантских качелях, продел в нее ногу и сказал:

— Опускайте. не бойтесь! Гога, слышишь?

— Ладно,— протянул Гога, не глядя на приятеля.

— Мальчик, может, не надо? — усомнилась красивая женщина.— Ведь глубоко...

 
Страница 29

Джамиль покосился на приятеля и чуть не рассмеялся. Он уже не помнит, когда его последний раз называли «мальчик». То ли это было в четвертом, то ли в пятом классе. А так все его кличут «парень». Мать, так та уже давно: «Ты, сынок, уже взрослый»; дед Кузя: «Ты, юнга, парень смышленный». А она—«мальчик».

— Не впервой мне,— ответил Джамиль и начал медленно спускаться в холодное, темное жерло колодца.

С каждым оборотом ворота все дальше и дальше заглатывал Джамиля колодец: скользкие грибы-бородавки, как лягушачьи лапки, холодили то плечо, то спину,

...«Кошку» Джамиль быстро освободил. С ведром же пришлось повозиться. Оно было пригвождено ко дну упавшим в него гнилым бревном сруба. Подергав за дужку в обжигающей руку воде, Джамиль понял, что с ведром не так-то просто сладить. «Сначала надо вытащить бревно»,— решил он. Уперся спиной о кляклые ребра сруба и потянул за бревно, которое тут же, точно налим, выскользнуло из рук.

Обеспокоенные молчанием Джамиля, сверху крикнули облака:

— Ма-а-льчик, выла-азь! Бог с ним — с ведром! Замерз?— Слова хлопушками ударили по ушам, будто они вылетали из расщелин сруба...

— Сейчас... Вот достану ведро,— крепко прижимая конец бревна к груди, ответил Джамиль.

Бревно подавалось с трудом, хотя оно было и не тяжелым. Движения сковывали врезавшаяся тупыми зубами в ногу цепь, закоченевшие руки, теснота...

Ко всему еще Джамиль боялся резко поднимать бревно, потому что чувствовал, как под ногами и без того оседают бревна сруба.

Мальчик, мальчик! Вылезай!— взмолились снова облака.

Сейчас...— неслышно сказал Джамиль.

Весь напрягшись, наконец, он освободил ведро и сипло крикнул:

--Тяните!

--Ой! Что же ты сделал с рубахой!—отчаялась красивая женщина, когда увидела Джамиля.—-Мы тоже хороши не догадались дать ему пиджак.

Ничего, выстираю,—как мог равнодушней ответил Джамиль, хотя знал хорошо, что зелень плесени уже ничем не отмоешь и дома мать ему всыплет по первое число.

Гога, будто не замечая, на кого похож его приятель, о чем-то увлеченно рассказывал девочке. Открыв от удивления рот ,на него восторженно смотрел мальчик.

«Я там чуть не околел из-за его «кошки», а он здесь...» -- подумал Джамиль. Он даже не слыхал, как красивая тетя предлагала ему вымыться, выстирать рубашку.

 
Страница 30

--На каком? — не понял Джамиль и пошел со двора.

--Мальчик, мыло хоть возьми,—догнав у ворот, красивая , женщина сунула Джамилю целый кусок янтарного мыла, которым ни разу еще не пользовались. Таким мылом Джамиль уже давно не мылся.

Черная жидкость, похожая на деготь, которым дед Кузя смазывает колеса, заменяла мыло. Мылилась эта жидкость плохо, скрипела, точно руки были натерты канифолью, глаза «ела», как лук. Огромное было искушение—взять этот настоящий кусок мыла. Тогда б и мама наверняка не ругала за футболку. Однако Джамиль почему-то вздохнул и сказал:

--Я же не из-за мыла...— он знал, как дорого стоит сейчас кусок настоящего мыла...

«Чудной какой-то»,— подумала красивая женщина, глядя на ссутулившуюся спину подростка в зеленых разводах.

Вдруг глухой шум в колодце, всплеск воды привлек внимание всех. Первой подбежала к колодцу девочка с

косичками. В ее широко раскрытых глазах были испуг и удивление, в колодце уже не плескалось небо, не плыли лоскутки белых облаков. Колодец дышал плесенью и холодом, дно было завалено обвалившейся нижней частью сруба.

Эвакуированные, еще долго заглядывали в колодец, точно не верили, что соседского мальчика давно уже там нет.

В КОЛХОЗЕ

Осень 1941 года в Сибири выдалась ранняя. Уже в конце августа начались заморозки. Старожилы говорили, что вскоре ударят и настоящие морозы. Тайшетцы раньше обычного выкопали в огородах картофель, убрали морковь, брюкву... Только у заборов зеленели скрипучие кочаны — им еще расти да расти. Ночами слышно, как они густо хрустят, словно кто ходит по снегу. В некоторых огородах на высоких парниках медью горят огромные тыквы, похожие на луну. Старые люди, говорят: тыква, мол, потому желтая, что растет только при луне.

Сибирские ребята знают, какие вкусные вещи можно готовить из тыквы.

Когда готовится блюдо из тыквы, обычно участвуют в этом все члены семьи. Старшие разрезают на две равные половины тыкву. Она распадается аппетитно, с легким треском. На толстой желтой мякоти появляются росистые бисеринки. Дети ловко вытаскивают деревянной ложкой глянцевые белые семена, похожие на бобы, и складывают, их в большие деревянные чашки. Потом их высушат, поджарят. А пока тыкву разрезают на равные ломти, очищают от кожуры и складывают в ведерный чугун. Чуть-чуть подливают воды, чтобы не подгорела, и, плотно закрыв крышкой, ставят в только что протопленную печку. Проходит некоторое время, и дом наполняется ароматами лета.

 
<< Первая < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая > Последняя >>

JPAGE_CURRENT_OF_TOTAL