— Не то еще, говорит, будет. Бог покарает нас...

— Тоже — бог! Ври больше!

— Ври-ври,— передразнил приятеля Гога.— ,Чай, бабушка лучше тебя знает. Отчего тайга горит? Ага, не зна-ешь, не знаешь! А бабушка знает. Кусок солнца упал и зажег тайгу. Вот оно и выщерблено. Теперь всегда будет так..?

Тут только Гога заметил, что его приятель молчит и, приложив козырьком руку ко лбу, куда-то внимательно смотрит.

«Вот же какой, сам смотрит, а мне не говорит,— обиделся Гога.— Чего это он там интересного увидел?»

Вдруг Джамиль закричал таким голосом, точно его ошпарили кипятком:

— Звери! Глянь, звери! Сохатый!:»

Гога вскарабкался с изгороди на сени, оттуда по шатким занозистым дранкам взобрался к Джамилю.

— Где, где, звери? Я говорил, еще не то будет! — придерживая штаны, затараторил Гога.— Моя бабушка все знает'.

Гоге неудобно было стоять на покатой крыше в согнутом положении. Это заметил Джамиль:

— Давай руку: Вон сколько их!

Гога наконец поднял голову и взглянул в сторону Второй Зеленой улицы, заросшей молодым березняком и ельником. Если бы не дома с крепкими саженными заплотами, то тайшетские улицы можно было бы принять за таежные вырубки, где заботливо, по-хозяйски, оставленна молодая поросль.

Очумевшие от пожара звери,легко перепрыгивая через высокие заборы, изгороди, бежали на запад .Запахло паленой шерстью, горелым мясом.Судорожно двигая впалыми боками, звери бежали молча, прошли не один десяток километров. Прохожие ,прижавшись к

заборам, старались не мешать этому необыкновенному шествию лесных обитателей. Казалось, даже лайки с их злобным характером, и те понимали, в какую страшную беду попали звери. Собаки чутко водили клинастыми ушами, скулили и с трудом сдерживали свой норов.

— Вот чешут, так чешут!— обрадованно закричал Гога.— Глянь, как лиса сигает возле сохатого! А вона сколько белок-то! А-лю-лю!

— Чего раскричался, дурень! Залюлюкал тоже!—упрекнул приятеля Джамиль.— Они от огня бегут, а тебе радость. Сколько, поди, их погибло там...

— Да я не радуюсь. Я так просто. Уж больно смешно рыжая бежала...

— Тебя б подпалить, как бы, интересно, ты наяривал?— все так же сердито говорил Джамиль, а сам напряженно наблюдал за перепуганными насмерть животными.