|
Джамиль разревелся в сенях. Заплаканный, он вошел в дом и увидел, как мать его — тетушка Шамшура, жалкая, сникшая, сидит у печки и шумно вытирает нос уголком головного платка. Стоявшие возле нее Гизар и Марат посмотрели на заплаканного братишку безучастно. — Вам тоже жалко сохатого? Ага?— подошел к матери Джамиль с намерением рассказать обо всем случившемся. — Бегаешь тут, безотцовщина, штаны даром рвешь!—-напустился ни с того ни с сего старший брат Гизар. — Не ругайтесь, дети, не надо,— прижимая Джамиля к себе, сказала тетушка Шамшура.— Беда, сынок, случилась. Беда страшная, тяжелая... Война. Германец напал!.. «СМОТРИТЕ, СЫНКИ, ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ!» Оставив плачущую мать, забыв на какой-то миг о трагедии, совершившейся во дворе Судаковых, Джамиль выскочил из дому. — Слыхал? Война!— возбужденно встретил Джамиля у ворот Гога. Лицо его было все еще грязным от размазанных слез. — Знаю!— не менее встревоженно ответил Джамиль.— А мама моя плачет. Почему — не знаю. Побежали за Колькой и Витькой! На улице группами стояли взрослые и взволнованно обсуждали сообщение Советского правительства. Женщин почему-то не было видно. Мужики старших возрастов говорили степенно, вполголоса. Приятелям даже показалось, что взрослые нарочно так говорят, чтоб они не слышали их секреты. Не зря же отовсюду их гонят: «Нечего вам тут делать! Ступайте домой!» Как же нечего, если у них есть свои планы, как быстрей Гитлера разбить. И все же, как ни секретничали взрослые, друзья узнали, что Гитлеру через два-три месяца будет конец. Об этом говорили молодые парни. Среди них были братья Джамиля, застенчивый Петя Волков из десятого класса, лучший шахматист школы Валентин Попов, Коль- кин брат Семен, вечно ругавший братишку за рыбалку, отличник десятого класса длинный Женя Кухарчик и много еще незнакомых парней с других улиц. Ребятам нравились сейчас их братья. Хотя после четвертого класса они почему-то не особенно ладили с ними, Получалось часто так, что младшим хотелось делать то, что делают старшие... Казалось бы, что в этом плохого? Но ребятам только и говорили: «Это нельзя, то нельзя! Вот вырастите, тогда другое дело». Сегодня же братья не гнали их. Слушая, ребята были уверены, что на войне ничего страшного нет, раз так точно знают парни, что Гитлера разобьют через два-три месяца. И зря-то плачут матери, напрасно хмуры дядя Степан, Колькин отец, кузнецы с механических мастерских, коноводы..
 |
RSS канал комментариев
